Приносящий счастье - Страница 27

– Может, лучше снабдить им Рекоху, чтобы облегчить переселение?

– Не надо его облегчать, – поморщился я. – Поль и так отбирал лучших, но все равно примерно половина вообще не может ничему толком научиться! И тракторов боятся, и циркулярки, не говоря уж про бензопилу. А у нас физически нет возможности возиться с каждым. Пусть лучше те переселенцы, у коих есть хоть какая-то перспектива, ее реализуют и не только перестанут нуждаться в постоянном понукании, но сами смогут помочь нам в этом процессе. Вот тогда и расширим иммиграцию, а пока рано. Ты же это сам видишь, потому, наверное, и предложил Матрохину заняться педагогикой.

– Ну как-то так, – кивнул дядя Миша, – хотя в основном мне хотелось посмотреть – интеллигент он или все же не совсем.

Я уже успел заметить, что слово «интеллигенция» было для майора если и не однозначно ругательным, то где-то близко к этому. Никакого положительного смысла он тут, похоже, не усматривал, а сейчас и вовсе решил уточнить:

– Интеллигент – это который, про что ни спроси, все знает, но ни хрена не может, кроме как языком молоть. Правильно их в свое время в «Кратком курсе» обозвали прослойкой.

– Согласно последним теориям, – решил уточнить я, – бывшую прослойку принято считать классом. Уже и устоявшееся название появилось – «креативный класс».

– Во! – поднял палец дядя Миша. – Наверняка умный человек придумывал! Потому что если это название, как и положено, сократить, то получится «КК». Произносится – «кака». Она самая и есть, тут я целиком согласен с Владимиром Ильичем.

У меня же на этот счет имелось несколько иное мнение. Если, как это изначально делалось, проводить разделение на классы по отношению к собственности на средства производства, то этих самых классов получается всего два. Потому как собственность сейчас есть у всех, исключая разве что совсем опустившихся бомжей. Но для одних основой их благополучия является владение своей собственностью – это, условно говоря, народ. А для других – распоряжение чужой. Это правящая элита – ну и примкнувшие к ней бандиты, которых правильнее будет рассматривать просто как кандидатов в элиту. И отличие России от тех же Штатов, например, только в том, что у нас кандидатский срок совсем коротенький, а процедура приема в действительные члены упрощена до предела. Впрочем, сто с небольшим лет назад и в Америке было то же самое.

– В общем, договорились, – кивнул я. – Иду к аппаратуре, продолжать смотреть, на что еще могут быть способны шары.

Но перед этим надо будет, пожалуй, внести небольшую поправку в чертежи корабликов, строящихся по образцу того, что соорудил на Рекоху Поль. Пока все они помещалась на двух тетрадных листах и были насквозь эскизными, но первый экземпляр уже практически готов, и по результатам его испытаний будет создана рабочая документация. Которой пора присвоить какое-то иное название. Потому что имеющееся – «каботажный катамаран» – в свете последних откровений дяди Миши смотрится как-то не очень.

Глава 10

Утром я пригласил Попаданца на завтрак. Меня интересовал вопрос, который мы как-то не успели поднять вчера – а именно, чего еще интересного, кроме тепловой электростанции, можно найти в его рюкзаке. Например, не может быть, чтобы там не оказалось оружия!

– Действительно, не может, и оно там есть, – согласился Саша. – Впрочем, и в барсетке тоже имеется несколько полезных вещей, но в ней, кроме двух метательных ножей, полуфабрикаты, а в рюкзаке есть и готовые изделия. Кстати, ты же обещал дать пострелять из «Глока» и из нагана? Вот после чая давай и сходим туда, где у вас стреляют.

Сказано – сделано, тем более что стрельбище находилось в трех минутах ходьбы от моего дома. И всех остальных тоже, понятное дело. Я специально расположил его так близко, чтобы вновь прибывшие сразу начинали учиться не бояться грохота выстрелов. У некоторых это действительно получилось быстро, но, к сожалению, не у всех.

Попаданец пошел со своим рюкзаком. На огневой позиции он поставил его на землю и выразил желание для начала посмотреть, как буду стрелять я.

Первый рубеж находился в десяти метрах. Я выпустил три пули из нагана, продемонстрировав попадания в семерку, пятерку и тройку. Попаданец усмехнулся, порылся в своем рюкзаке и достал оттуда нечто. Поначалу я даже не смог определить, что это такое, однако потом сообразил – рогатка. Но, блин, до чего же навороченная! В охотничьем магазине я мельком видел подобную, но она там была все-таки заметно меньше и проще.

Тут же передо мной было настоящее произведение искусства, причем явно самодельное.

Рукоятка напоминала пистолетную, причем скорее спортивную, а не примитив, как, например, у ТТ. Но имелся еще и выдвижной упор на запястье. Резинка – или как оно может называться у столь мощной даже на вид хреновины – оказалась сплетена из трех довольно толстых жгутов разного цвета. Крепилась она к заковыристой формы стальным рожкам – они походили на знак доллара.

Попаданец стал в позицию, вытянул правую руку с рогаткой, левой взялся за кожаную блямбу посередине резинки. Затем выстрелил три раза, причем даже быстрее, чем я из нагана самовзводом. Ей–богу, я даже не видел, как он вкладывал туда шарики или что там у него было! У меня создалось полное впечатление, что он только оттягивал резинку и спускал ее. Оказалось, что Саша стрелял не только быстрее, но и точнее меня – десять и две девятки. Причем пятимиллиметровую фанеру, на которую были налеплены мишени, рогаточные снаряды пробили ничуть не хуже нагановских пуль – во всяком случае, края дырок получились столь же аккуратными.